Наталья Задорожная (Cherry)

Она стояла перед классом
Всех поприветствовала сразу
Взглядом окинула детей
Весь класс был очарован ей.

Учитель речь произнесла
Что рада видеть всех она
Что одинаково всех любит
Любимчиков иметь не будет.

Ее слова неправдой были
Был в классе тот, что не любила.
В грязной одежде тихий мальчик
Сидел за партой,  в комок сжавшись.

Он плохо пах, был нелюдим
Сидел за партою один.
Никто с ним в классе не дружил
Весь класс шестой, о нем забыл.

Однажды завуч этой школы
Просила дать анализ  новый
Характеристикам  детей
И отчитаться перед ней.

Взялась руководитель классный
За дело быстро, не напрасно.
Она «вела» их только год
Но знала всех наперечет.

И так  мальчонку не любила
Что напоследок отложила.
Но как была удивлена
Когда его досье прочла.

«Он лучезарный, умный мальчик»-
Писал учитель в первом классе.
«Все пишет чисто, аккуратно
Учить его всегда приятно»

Учитель пишет во втором-
«Он лучший ученик во всем.
Семью его беда застала
Неизлечимо больна мама»

«Смерть мамы потрясла его»-
Учитель  пишет про него-
«Он засыпает прямо в классе
Разбило мальчика несчастье.

Друзей не стало у него
На «автомате» он живет»-
Прочла.... за мальчика  обидно
Вдруг за себя ей стало стыдно.

Но хуже и стыднее было
Когда подарки ей дарили
На Новый год ученики
С бантом красивые кульки.

А  тот, что самый нелюбимый
Принес подарок некрасивый.
В простой коричневой обертке
Смеялись дети с его свертка.

Учитель смех остановила
Воскликнула – Как же красиво!
Сиял браслет, его, на ней
В нем не хватало пять камней.

Еще там был  флакон духов
Не доставало до верхов.
Она побрызгала тот час же
Духи на шею и запястье.

Был мальчик счастлив, улыбался
После уроков задержался.
Сказал учительнице прямо -
«Вы пахнете как моя мама!»

И не одна душа не знала
Как после слов таких рыдала.
Ночь не спала, а поутру
Стала учить детей добру.

Так пробегали день за днем
Он лучшим стал учеником.
Учитель всех детей любила
Его же, больше всех ценила.

А через год жизнь разлучила
Она теперь других учила.
Под дверью класса своего
Нашла от мальчика письмо.

В письме он признавался ей
Что лучше всех учителей
Из тех, что были у него
За жизнь короткую его.

Через пять лет, опять письмо
Он пишет с колледжа его.
А дальше - университет
Лучше ее учителя нет.

Еще прошло немного лет
Стал доктором,  теперь, студент
Учителей хороших знал
Лучше ее, он не встречал.

А годы шли, он возмужал
Учителя не забывал
Все продолжал ей письма слать
Она ему теперь как мать.

В одном письме ей написал
Что свое счастье повстречал.
Что скоро свадьба у него
Просил приехать на нее.

Чтоб в этот день, счастливый самый
Была с ним рядом, вместо мамы.
Ее – нет ближе в целом свете.
Она согласием ответит.

Браслет одела с янтарями
С недостающими камнями.
Духи купила, его мамы
Пусть будет он счастливый самый.

При встрече обнялись они
Родные, он узнал, духи.
Эмоций тех не передать -
Он  обнимал родную мать.

А после радости и слез
Слова такие произнес:
«Спасибо вам за все, что было
Что верили, что дали силы.

Что нужность чувствую свою
Что верю я и жизнь люблю.
Что доброте меня учили
Вы для меня примером были»

В слезах, ответ дала ему
Нет, это ты учил добру.
Не знала  как учить порой
Пока не встретилась с тобой.

Валентина Катюжинская

Мы каждый день чего-то ждём:
То волшебства, то манны с неба,
То осень с проливным дождём,
То торта с чаем вместо хлеба.
Мы ждём любви, ответных чувств,
Души родной с душою нашей,
Весёлой свадьбы, крепких уз,
Ждём денег. Много и почаще.

Мы ждём улыбок и добра,
Цветов, без повода подарков,
Зимой холодной ждём тепла.
Мороза, если очень жарко.
Мы ждём цветения весны
И выходных, придя с работы.
Ждём исполнения мечты
И окончания полёта.

Мы ждём, когда сгорят дрова,
А вместо ночи будет утро,
Когда закончится молва,
И каждый станет самым мудрым.
По одиночке и вдвоём,
Всецело и порой отчасти,
Мы каждый день чего-то ждём,
И упускаем жизни счастье.

Часы не повернуть назад,
Холодный кофе пить невкусно.
Сейчас любите листопад,
Пусть осень – это праздник грустный.
Когда идёт сезон дождей,
По лужам прыгайте, как в детстве,
Целуйтесь в свете фонарей,
Цените этот час и место.

Ложитесь спать. Рассвет придёт.
Он не зависит от желаний.
Весной растает в реках лёд.
Без вас и ваших ожиданий.
Навек забудьте слово «ждать»,
Всё может кончиться однажды.
Живите, чтоб счастливым стать,
И наслаждайтесь мигом каждым!

Светлана Чеколаева

Умейте слушать тишину,
Когда вокруг сто тысяч звуков.
Поймайте «нужную» волну,
Поймайте сердцем, а не слухом.

Умейте слушать тишину,
Как слышит Бог молитвы ваши,
Без «Что?», «Когда?» и «Почему?»,
Она сама вам все расскажет.

Умейте слушать тишину,
Внимайте вы ее советам.
Взлетая и идя ко дну,
Найдете вы на все ответы.

Забыв на миг про суету,
В душевный храм откройте дверцу.
Умейте слушать тишину.
Умейте слышать свое сердце!

© Светлана Чеколаева

*********************

Я хотела по росе, чтоб измокли ноги,
ты сказал: — Пойдём, как все, по прямой дороге…
Я сказала: — Круче путь, — значит, дали шире…
Ты ответил: — Ну и пусть, мы же всё решили…

— У меня одна душа! — я сказала плача,
повернулась и ушла, не могла иначе.
Оказались не просты спуски и подъёмы,
разводить пришлось костры, залезать в солому,
вброд идти через ручей, ёжиться от ветра,
злые шорохи ночей слушать до рассвета.
Всё равно благодарю свой характер вздорный
за чистейшую зарю на вершине горной,
за цветов умытых дрожь, за простор огромный…

Где-то ты сейчас идёшь по дороге ровной

                                        Вероника Тушнова

**************************

Не о том разговор, как ты жил до сих пор,
Как ты был на решения скор,
Как ты лазал на спор через дачный забор
И препятствий не видел в упор...

Да, ты весело жил, да, ты счастливо рос,
Сладко елось тебе и спалось,
Только жизнь чередует жару и мороз,
Только жизнь состоит из полос...

И однажды затихнут друзей голоса,
Сгинут компасы и полюса,
И свинцово проляжет у ног полоса,
Испытаний твоих полоса...

Для того-то она и нужна, старина,
Для того-то она и дана,
Чтоб ты знал, какова тебе в жизни цена
С этих пор и на все времена.

Ты ее одолей. Не тайком, не тишком,
Не в объезд — напрямик и пешком,
И не просто пешком, то бишь вялым шажком,
А ползком да еще с вещмешком!..

И однажды сквозь тучи блеснут небеса
И в лицо тебе брызнет роса —
Это значит, что пройдена та полоса,
Ненавистная та полоса...

А теперь отдыхай и валяйся в траве,
В безмятежное небо смотри...
Только этих полос у судьбы в рукаве
Не одна, и не две, и не три...

                                             Леонид Филатов

Жадность и ложь (Виктор Завьялов)

Эти строки стихов не мои. Но стих выкладываю для нашего уважаемого САНА

Я Ангела к тебе послала, он принесёт тебе покой,
Тепло, как в зиму одеяло и ласку, что нужна порой......
Он успокоит, обогреет, коснётся нежно твоих....
Он тайны все тебе доверит
Улыбкой он с утра разбудит, ты улыбнись ему в ответ
Он братом, другом тебе будет на много, много лет.....
А вечером,когда уставший вернёшься в свой уютный дом,
Он как листвой,златой, опавшей тебя накроет с головой....
Нальёт вина в бокал хрустальный, умело разожжет камин
В котором грусть твоя, печали, в огне исчезнут в миг один
Ночь закружилась птицей вольной.....
А я не сплю, я не устала, а на душе мне так спокойно
Я Ангела тебе послала

МАСКИ

Смеюсь навзрыд – как у кривых зеркал, –
Меня, должно быть, ловко разыграли:
Крючки носов и до ушей оскал –
Как на венецианском карнавале!

Вокруг меня смыкается кольцо –
Меня хватают, вовлекают в пляску, –
Так–так, мое нормальное лицо
Все, вероятно, приняли за маску.

Петарды, конфетти... Но все не так, –
И маски на меня глядят с укором, –
Они кричат, что я опять – не в такт,
Что наступаю на ногу партнерам.

Что делать мне – бежать, да поскорей?
А может, вместе с ними веселиться?..
Надеюсь я – под масками зверей
У многих человеческие лица.

Все в масках, в париках – все как один, –
Кто – сказочен, а кто – литературен...
Сосед мой слева – грустный арлекин,
Другой – палач, а каждый третий – дурень.

Один – себя старался обелить,
Другой – лицо скрывает от огласки,
А кто – уже не в силах отличить
Свое лицо от непременной маски.

Я в хоровод вступаю, хохоча, –
Но все–таки мне неспокойно с ними:
А вдруг кому–то маска палача
Понравится – и он ее не снимет?

Вдруг арлекин навеки загрустит,
Любуясь сам своим лицом печальным;
Что, если дурень свой дурацкий вид
Так и забудет на лице нормальном?

За масками гоняюсь по пятам,
Но ни одну не попрошу открыться, –
Что, если маски сброшены, а там –
Все те же полумаски–полулица?

Как доброго лица не прозевать,
Как честных угадать наверняка мне? –
Все научились маски надевать,
Чтоб не разбить свое лицо о камни.

Я в тайну масок все–таки проник, –
Уверен я, что мой анализ точен:
Что маски равнодушия у иных –
Защита от плевков и от пощечин.

В.Высоцкий, 1971

Держись, чтоб не падать.
Держись, чтобы жить.
Держись, чтоб по жизни,
В углах не скулить.
Держись сам за воздух,
Нет, почвы прочней.
Держись за свой Дух.
Он намного сильней...
Выпрями спину,
Стой на ногах.
Если упал,
Встань, как стоял.
Падают все,
Встают не всегда.
Но право встать,
За тобой, как всегда.
Держись за свободу,
Дерись за неё.
Не бойся ответить,
За право своё.
В глаза смотри прямо.
Моргай не моргай,
Удары судьбы не пропускай.
Но будь справедливым,
Во всём и к себе,
За всё отвечать
Придётся тебе.
Сломать можно всё,
Сломать можно всех.
Но Дух несгибаемый,
Пусть берёт верх.
Во всём этом сложно,
Добро соблюдать,
Но только добро
Тебя будет держать.
Но только оно
Поднимет на ноги.
И даст тебе силы
Во время дороги.

Если есть силы,
Начни делать шаг.
Если сил нет,
Не спускай Духа флаг.

Автор: Максим Вишневский

Дмитрий Быков

Каникулярное

Хвала богам, настал конец каникул. Давно не помню времени трудней. Я весь декабрь мурлыкал и курлыкал, предчувствуя двенадцать пьяных дней,— и как же, братцы, были мы неправы! Метафорами мыслящий поэт, я вижу здесь метафору халявы, микромодель недавних тучных лет (одни считают — семь, другие — девять). И сам я был Отечеству под стать: мне было можно ничего не делать, а только жир копить и газ пускать. Прямое сходство: после долгих тягот, увязнув скопом в пьянстве и еде, мы празднуем, что стали старше на год (вот тоже повод!— но другие где?). Включили телик — сплошь родные лики: Боярский, Алла, Галкин в колпаке,— и президент сказал, что мы на пике, прозрачно намекнув, что мы в пике, и потекло шампанское в бокалы, и, утверждая празднество в правах, бокалы эти стукнулись боками, и долгий звон отдался в головах.
Три дня я пил. В гостях, а частью дома, а частью по кафе, где пьет бомонд, и щедро тратил, не боясь облома (за этот год я прикопил стабфонд). Я пил, как полагается поэтам, ловил стаканом пенную струю, неоднократно падал, и при этом казалось мне, что я с колен встаю. «Да, ты велик!— шептал мне пьяный демон.— Теперь мы впали в правильный режим!» Естественно, я ничего не делал, но полагал, что это заслужил: довольно мы страдали в девяностых в руках демократической орды — теперь пора отправить псу под хвост их. Долой труды, пора жевать плоды!
Три дня я ел. В гостях, а чаще дома. Уже остались щелочки от глаз, а в животе — подобие «Газпрома». Я ел и думал: «Вот, я средний класс». Я лопал в понедельник и во вторник. Все отдыхали. Мир был тих и пуст — порою скребся одинокий дворник, но он же гастарбайтер, так что пусть. Мне так и представлялась жизнь богатых! Включаешь телик, как заведено,— там новости, как все ужасно в Штатах, а также наше старое кино. Порой мелькал Медведев или Путин — их различать уже мешал живот,— и этот мир казался так уютен, что я уже задремывал. И вот…
Три дня я спал. Пусть кто меня пытал бы — не встал бы я. Мой принцип был таков. За окнами с утра рвались петарды, и мне казалось — я в кольце врагов, в опасности, как выражался Ленин, в осаде, блин! Я спал без задних ног и был во сне настолько суверенен, что разбудить меня никто не мог. Лишь на четвертый день, восстав с дивана, прокрался я по комнате, как вор: понадобились мне сортир и ванна, а вслед за тем я вырвался во двор.
Там снег лежал повсюду ровным слоем (уснул и дворник, гость чужой страны). Никто уже ни пением, ни словом не нарушал окрестной тишины. Ни замыслов, ни принципов, ни правил — лишь ровный снег, холодный белый лен. Я все проспал. Я где-то все оставил. Я был непоправимо обнулен. Эпоха докатилась до финала и замерла на новом рубеже — лишь цифра на часах напоминала, что нулевые кончились уже.
Да, кончились! Проевши, что заныкал, я осознал, от перепоя желт, что наконец пришел конец каникул, предел халявы, кризис и дефолт; что акции мои подешевели, что все соседи стряхивают сон, что если б я резвился в Куршевеле — то смысла не прибавил бы и он; что кончилась эпоха карамелек и что моя родимая страна похожа не на телик, а на велик: когда не едет — падает она.
Проехал МАЗ и бодро забибикал, забегали троллейбусы к шести…
Товарищи! Пришел Конец Каникул.
Какое счастье, Господи прости.

Слишком скучно тела любить...

Ирина Самарина-Лабиринт

Разрешите влюбиться в душу…
Слишком скучно любить тела…
Сложно строить, легко разрушить
Всё, о чём не узнать могла…

Где же вы, на какой планете,
Мой герой из ночных стихов?
Вы женаты? Семья и дети?
Впрочем, ладно, не нужно слов…

Я по почерку вас узнаю.
Мне до внешности дела нет…
Вашу душу за миг  считаю…
Будет ею весь мир согрет…

То любовницы, то подруги
Вас тревожат опять в ночи…
В лабиринтах лиловой вьюги
Потеряли к душе ключи…

И искали забаву в плоти,
В ней искали любовь… Зачем?
Вы давно без неё живёте,
Не смотря на девиц гарем…

Вы рискните влюбиться в душу,
Это тонкая к счастью нить…
Голос сердца умейте слушать…
Слишком скучно тела любить…

Затерялась душа, став внезапно ничьей. Очень трудно, когда через силу... Затерялась душа среди лет и вещей, Бога тихо просила: "Помилуй". И никто не заметил пропажи такой. Вроде тело на месте - и ладно. А душа ощущала себя сиротой, и не знала дороги обратно. Не могла быть натянутой, словно струна, без тепла не могла и без близких... ей казалось: она никому не нужна, и ушла в никуда... по-английски. Унесла в себе нежность, любовь и тепло, и хранила, как нечто святое. А бездушное тело привычно жило, пило кофе и ело жаркое, принимало гостей и смотрело кино, покупало наряды, болело. И, казалось, что людям вокруг всё равно, что осталось бездушное тело... (Фогель Лидия)